Документ предоставлен КонсультантПлюс


[неофициальный перевод]


ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА


ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ


ДЕЛО "САЛМАНОВ (SALMANOV)
ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(Жалоба N 3522/04)


ПОСТАНОВЛЕНИЕ


(Страсбург, 31 июля 2008 года)


Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Х. Розакиса, Председателя Палаты,
Н. Ваич,
А. Ковлера,
Х. Гаджиева,
Д. Шпильманна,
С.Э. Йебенса,
Г. Николау, судей,
а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 3 июля 2008 г.,
вынес в тот же день следующее Постановление:


Процедура


1. Дело было инициировано жалобой N 3522/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сайпуди Зейндиновичем Салмановым (далее - заявитель) 2 декабря 2003 г.
2. Интересы заявителя представлял С. Ибрагимов, адвокат, практикующий в г. Мытищи Московской области. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.
3. 19 января 2006 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой и решил коммуницировать ее властям Российской Федерации в части, затрагивающей предполагаемый риск заражения ВИЧ-инфекцией, условия перевозки в суд и из суда, а также содержания там, чрезмерную длительность его содержания под стражей и рассмотрения его уголовного дела. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Он также принял решение о разбирательстве данной жалобы в приоритетном порядке на основании правила 41 Регламента Суда.
4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения, Европейский Суд отклонил их.


Факты


I. Обстоятельства дела


5. Заявитель родился в 1955 году и отбывает срок лишения свободы в Свердловской области.


A. Арест заявителя и его содержание под стражей


6. Заявитель был арестован 20 января 1998 г. Он обвинялся в ряде уголовных преступлений, в том числе в совершении убийства по предварительному сговору <*>.
--------------------------------
<*> Буквально в тексте Постановления "в сговоре для совершения убийства". Однако из определения Конституционного Суда Российской Федерации N 69-О от 13.04.2000 г., упомянутого в § 18, следует, что заявитель обвинялся "в совершении в составе банды... ряда умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах" (прим. переводчика).


7. 11 мая 1998 г. заявитель был помещен в следственный изолятор N 77/1, известный под названием "Матросская тишина".
8. В июле 1998 г. заместитель генерального прокурора продлил его содержание под стражей до 18 января 1999 года. 2 октября 1998 г. Преображенский районный суд Москвы согласился с продлением срока содержания под стражей.
9. В сентябре 2000 г. уголовное дело в отношении заявителя было передано в суд. 29 сентября 2000 г. Московский городской суд установил, что мера пресечения, избранная в отношении обвиняемых, включая заявителя, является законной и не подлежит отмене.
10. Московский городской суд последовательно продлевал срок содержания под стражей 3 июля, 30 сентября, 18 декабря 2002 г., 24 марта, 30 июня и 30 сентября 2003 г. на том основании, что заявитель и его соподсудимые обвинялись в особо тяжких преступлениях. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу на указанные решения, поддержав мотивировку Московского городского суда по этому вопросу.
11. 30 декабря 2003 г. Московский городской суд продлил срок предварительного заключения подсудимых до 1 апреля 2004 г., ссылаясь на тяжесть предъявленных им обвинений и на возможность того, что они могут скрыться или воспрепятствовать правосудию.
12. 30 марта 2004 г. Мосгорсуд продлил срок предварительного заключения подсудимых до 1 июля 2004 г., указав, что:
"...(подсудимые) обвиняются в ряде тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованной преступной группой в сговоре с неустановленными лицами, против которых возбуждено отдельное уголовное дело, и при участии еще одного лица, против которого уголовное дело было выделено в отдельное производство, поскольку его местонахождение неизвестно, в случае освобождения, (они) могут скрыться или воспрепятствовать правосудию".
13. 1 июля 2004 г. Московский городской суд продлил содержание под стражей подсудимых, дословно воспроизведя мотивировочную часть своего предыдущего решения.
14. 22 июля 2004 г. Верховный Суд оставил без изменения решение от 30 марта 2004 г. и поддержал мотивировку Московского городского суда.


B. Рассмотрение уголовного дела против заявителя


1. Определение территориальной подсудности дела


15. 19 июля 1999 г. прокурор г. Москвы утвердил обвинительное заключение, и дело было передано для разбирательства в Московский городской суд. Заявителю было предъявлено несколько обвинений, включая совершение убийства по предварительному сговору. Аналогичные обвинения были выдвинуты и против 15 других соподсудимых.
16. 5 августа 1999 г. Мосгорсуд принял к сведению, что большая часть подсудимых предпочла воспользоваться конституционным правом на рассмотрение дела судом присяжных. Тем не менее, так как в Мосгорсуде не было присяжных, суд направил запрос в Верховный Суд Российской Федерации о том, где должно быть рассмотрено дело. Верховный Суд передал дело в Московский областной суд, где имелись присяжные.
17. В неустановленный день судья областного суда направила запрос в Конституционный Суд Российской Федерации, предлагая ему проверить на соответствие Конституции Российской Федерации толкование Верховным Судом Российской Федерации норм о подсудности. 17 февраля 2000 г. судья приостановила разбирательство до принятия решения Конституционным Судом. Она также постановила, что подсудимые должны оставаться под стражей, поскольку они обвинялись в особо опасных для общества деяниях, относящихся к тяжким и особо тяжким преступлениям.
18. 13 апреля 2000 г. Конституционный Суд определил, что решение об изменении места рассмотрения дела не соответствует Конституции Российской Федерации <*>.
--------------------------------
<*> Определением N 69-О от 13.04.2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации отказал в принятии запроса, сославшись на принятые им ранее постановления от 16 марта 1998 г. и 2 февраля 1999 г. (прим. переводчика).


19. В соответствии с этим определением 14 июня 2000 г. областной суд возвратил уголовное дело в Верховный Суд. Верховный Суд постановил 6 сентября 2000 г., что Московский городской суд имеет юрисдикцию для рассмотрения дела.


2. Судебное разбирательство


20. 29 сентября 2000 г. Мосгорсуд назначил на 13 октября 2000 г. первое заседание, которое должно было состояться при участии профессионального судьи и двух народных заседателей, однако в этот день слушание было отложено, поскольку председательствующий судья участвовал в другом процессе.
21. В 2001 и 2002 годах председательствующий заменялся другими судьями городского суда. Народные заседатели заменялись несколько раз.
22. Множество слушаний были назначены между 2001 и началом 2003 года. Все они были перенесены по ряду оснований, в основном из-за отсутствия прокурора, переводчика или кого-то из адвокатов подсудимых, а также из-за участия председательствующего в другом судебном разбирательстве в мае и октябре 2001 г., а затем в мае, сентябре и октябре 2002 г.
23. Представляется, что рассмотрение по существу дела началось в марте 2003 г. Отсутствие нескольких адвокатов, включая представителя заявителя, было одной из причин отложения заседаний 4 марта и 29 апреля 2003 г.
24. Болезнь представителя заявителя была одной из причин отложения слушаний, назначенных на 26 января и 2 февраля 2004 года. 10 марта 2004 г. судья, рассматривавший дело, дал распоряжение судебным приставам доставить свидетелей и потерпевших, не являющихся в суд, на слушание 16 марта 2004 г., что не было выполнено в отношении ряда свидетелей и потерпевших. В марте - июле 2004 г. судья повторял свое требование.
25. 12 августа 2004 г. разбирательство в суде первой инстанции завершилось, и суд удалился на совещание.
26. 27 октября 2004 г. Мосгорсуд признал заявителя виновным по нескольким пунктам обвинения, включая сговор для совершения убийства, и назначил ему наказание в виде 10 лет лишения свободы. 10 ноября 2004 г. судебное решение было объявлено публично.
27. Заявитель и другие подсудимые подали жалобу. 15 ноября 2005 г. Верховный Суд оставил приговор суда без изменения.


C. Условия содержания под стражей


28. По словам заявителя, с 2 октября 2004 г. до 5 июня 2005 г. и с 11 по 26 июня 2005 г. он находился в одной камере с К. В неустановленный день анализ последнего на ВИЧ оказался положительным. Об этом ему <*> было сообщено спустя шесть месяцев, и он сдал анализ крови, который также оказался положительным. Согласно показаниям заявителя 11 июня 2005 г. К. сообщил ему, что его анализ на ВИЧ является положительным.
--------------------------------
<*> По-видимому, "К.", поскольку ниже, в § 53, указано, что заявитель не жаловался на заражение ВИЧ-инфекцией (прим. переводчика).


29. Из отчета от 20 марта 2006 г., представленного властями Российской Федерации, следует, что носители ВИЧ не были отделены от других заключенных в следственном изоляторе N 77/1; заявитель "был ознакомлен с правилами содержания ВИЧ-положительных заключенных", включая отсутствие раздельного содержания.


D. Условия перевозки в здание суда и обратно
и условия содержания в здании суда


1. Доводы заявителя


30. Заявитель представил следующее описание существенных обстоятельств его транспортировки в суд и его содержания там.
В 2001 - 2004 годах заявитель доставлялся в Московский городской суд и обратно в следственный изолятор N 77/1 в течение не менее 100 дней (обычно три раза в неделю). Его выводили из камеры в 6 часов и помещали одного в камеру размером 70 x 70 см, где он ожидал своей отправки в 9 или 10 часов. В день судебного заседания он не получал никакой пищи перед отправкой, а также в здании суда или в следственном изоляторе после возвращения. С начала 2004 г. должностные лица стали обеспечивать его суточным сухим пайком, которым он, тем не менее, не мог воспользоваться, поскольку в конвойных помещениях Московского городского суда он не имел доступа к горячей воде.
Заявитель доставлялся в суд и обратно в переполненных фургонах; путь из следственного изолятора в суд занимал обычно от одного до трех часов.
В Мосгорсуде заявитель содержался вместе с другими задержанными в камере размером 1,2 x 2 м. После заседания его отправляли в ту же камеру, где он находился до 18 - 20 часов без еды и питья или доступа в туалет.
На пути из суда фургон никогда не направлялся сразу в следственный изолятор N 77/1, но совершал объезд, развозя других заключенных в другие места предварительного заключения, где иногда оставался четыре или пять часов. Таким образом, обратный путь обычно занимал два или три часа. После возвращения в учреждение N 77/1 заявитель должен был ожидать не менее часа до того, как помещался в свою камеру около полуночи.


2. Доводы властей Российской Федерации


31. Власти Российской Федерации оспаривали описание заявителем условий содержания и перевозки. По их сведениям, заявителя выводили из камеры в 6 часов и обеспечивали горячим завтраком. Далее его помещали в сборное отделение, которое имело восемь камер различных размеров от 12,7 до 17,9 кв. м. Каждая камера имела скамью, санитарные удобства, искусственное освещение и окно. Заявитель оставался там в течение полутора часов в ожидании отправки в здание суда. Ему выдавали сухой паек, рассчитанный на два приема пищи в течение дня.
В 2001 - 2003 годах заявитель доставлялся в суд и обратно в фургонах ГАЗ-2207 (3309) и ЗИЛ-4331. Отделение для заключенных в фургоне ГАЗ имело следующие размеры: 3,8 м (длина), 2,35 м (ширина), 1,6 м (высота). Такой фургон имел один отсек для одного заключенного и два отсека на 12 заключенных каждый. Отделение для заключенных в фургоне ЗИЛ имело следующие размеры: 4,7 x 2,4 x 1,64 м, в нем оборудованы два индивидуальных отсека и два отсека на 17 заключенных каждый. Оба типа фургонов имели также три или четыре сиденья для сотрудников конвоя.
Фургоны были укомплектованы неподвижными скамьями так, чтобы каждый заключенный был обеспечен собственным местом для сидения. Стены фургона имели непроницаемую внутреннюю обивку. Внутренние обогреватели и освещение фургона питались энергией от двигателя автомобиля, поэтому системы отопления и освещения были включены, когда работал двигатель. Фургоны имели естественную вентиляцию, будучи оснащены аварийным люком и дополнительными заслонками с возможностью управлять потоком воздуха. Начиная с декабря 2003 г. из соображений безопасности заявитель и его соподсудимые доставлялись из следственного изолятора непосредственно в здание суда и обратно.
В Мосгорсуде заявитель содержался в конвойных помещениях, которые имели три отделения по 17 камер каждое и туалет, который задержанные могли посещать по требованию. Каждая камера имела размеры 1 x 1,95 x 3,1 м и имела скамью, была оснащена системами вентиляции, отопления и искусственного освещения. В здании суда он был обеспечен горячей водой, чтобы воспользоваться сухим пайком. Также ему было разрешено приносить пищу, приобретенную в тюремном магазине или переданную родственниками.


3. Рассмотрение жалоб заявителя


32. В 2003 году заявитель жаловался на неудовлетворительные условия транспортировки и содержания в здании суда.
33. Из отчета Управления внутренних дел г. Москвы от 16 декабря 2003 г., представленного властями Российской Федерации, следует, что заявитель доставлялся в суд на "продолжающееся" уголовное разбирательство. В июле - октябре 2003 г. его доставляли в суд восемь раз в тюремном фургоне ЗИЛ-4331 вместе с 15 - 27 другими заключенными; прямая доставка из здания суда обычно не превышала 30 минут и заканчивалась не позднее 20 часов, за исключением 30 сентября 2003 г. С декабря 2003 г. заявитель и его соподсудимые доставлялись напрямую исходя из соображений безопасности. Конвойные помещения в здании суда не были приспособлены для приема пищи и "задержанные пользовались своими сухими пайками, только когда возвращались в следственный изолятор из суда".
34. Письмом от 17 декабря 2003 г. Управление внутренних дел г. Москвы заявило, что время транспортировки было "объективно оправданным".


II. Применимое национальное законодательство
и положения международного права


A. Содержание под стражей


35. Краткое изложение применимого национального законодательства, относящегося к предварительному заключению, приведено в Постановлении Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia) (жалоба N 6847/02, § 76 - 93, ECHR 2005 <*>).
--------------------------------
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.


A <*>. Обеспечение заключенных питанием
--------------------------------
<*> Так в тексте (прим. переводчика).


36. 4 мая 2001 г. Министерство юстиции издало приказ "Об объявлении норм питания осужденных к лишению свободы, а также лиц, находящихся в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации". Согласно приложению N 3 к приказу суточным сухим пайком (хлеб, мясные или рыбные консервы <*>, сахар, чай и соль) обеспечиваются следующие категории лиц: осужденные при этапировании в исправительные колонии, следственные изоляторы и тюрьмы, освобожденные из-под стражи при следовании к месту жительства, а также лица, находящиеся в лечебных, воспитательных учреждениях; осужденные несовершеннолетние. Приказ был изменен в 2004 году и отменен в 2005 году.
--------------------------------
<*> Буквально - консервы мясорастительные, рыбные или рыборастительные (прим. переводчика).


37. 4 февраля 2004 г. Министерство юстиции издало приказ "Об утверждении нормы сухого пайка для лиц, обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений, при нахождении их в судах", согласно которому лица, обвиняемые и подозреваемые в совершении преступлений, должны обеспечиваться сухим пайком (хлеб, концентраты первых и вторых обеденных блюд, сахар, чай, разовая посуда) при их нахождении в судах. При выдаче данного сухого пайка довольствующихся необходимо обеспечить горячей водой для гидратации продуктов и придания блюдам свойственного им готового вида.


C. Инфекционные заболевания в тюрьмах


1. Российское законодательство


38. Права и свободы граждан Российской Федерации могут быть ограничены в связи с наличием у них ВИЧ-инфекции только федеральным законом (статья 5 Федерального закона N 38-ФЗ от 30 марта 1995 г. "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)"). Лица, находящиеся в местах лишения свободы, подлежат обязательному медицинскому освидетельствованию (статья 9 Закона). Лицо, у которого выявлена ВИЧ-инфекция, уведомляется работником учреждения, проводившего медицинское освидетельствование, о результатах освидетельствования и необходимости соблюдения мер предосторожности с целью исключения распространения ВИЧ-инфекции, о гарантиях соблюдения прав и свобод ВИЧ-инфицированных, а также об уголовной ответственности за поставление в опасность заражения либо заражение другого лица (статья 13 Закона, статья 122 Уголовного кодекса).
39. Согласно Правилам обязательного медицинского освидетельствования лиц, находящихся в местах лишения свободы, на выявление вируса иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции) от 28 февраля 1996 г. администрация учреждений уголовно-исполнительной системы обеспечивает условия, исключающие распространение ВИЧ-инфекции; медицинские работники и другие лица, которым в связи с выполнением служебных или профессиональных обязанностей стали известны сведения о результатах проведения медицинского освидетельствования на выявление ВИЧ-инфекции, обязаны сохранять эти сведения в тайне (пункты 11 и 13).
40. Пункт 2 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса устанавливал, что в уголовно-исполнительной системе для содержания и амбулаторного лечения осужденных, больных открытой формой туберкулеза, алкоголизмом и наркоманией, ВИЧ-инфицированных организуются лечебные исправительные учреждения. Федеральный закон N 25-ФЗ от 9 марта 2001 г. отменил это положение в части, касающейся ВИЧ-инфицированных заключенных.


2. Международные стандарты


41. Соответствующие извлечения из 11-го Общего доклада (CPT/Inf (2001) 16), подготовленного Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП), по поводу инфекционных заболеваний устанавливают следующее:
"31. Распространение заразных болезней и, в частности, туберкулеза, гепатита и ВИЧ/СПИД стало большой проблемой здравоохранения в ряде европейских стран...
...лишение лица свободы всегда влечет за собой обязанность заботы о нем...
Использование современных методов диагностики, регулярное снабжение медикаментами... являются важнейшими элементами эффективной стратегии... обеспечения соответствующего ухода за данными заключенными.
...больные заключенные не должны отделяться от остальных, за исключением тех случаев, когда в этом есть строгая необходимость по медицинским или другим основаниям. В этой связи ЕКПП хотел бы подчеркнуть, в частности, то, что не существует медицинских показаний для отдельного содержания лиц, лишенных свободы, только на том основании, что они являются ВИЧ-инфицированными.
...на национальные власти возложена обязанность обеспечить осуществление полной образовательной программы по инфекционным болезням как для заключенных, так и для администрации мест заключения. Такая программа должна разъяснять способы передачи и методы защиты, а также применение соответствующих профилактических мер. В частности, особое внимание должно быть уделено риску заражения ВИЧ или гепатитом B/C через половые контакты и внутривенные инъекции, и должна быть разъяснена роль жидкостей организма как носителей ВИЧ и вирусов гепатита".
42. Соответствующие извлечения из Приложения к Рекомендации N R (98) 7 Комитета министров Совета Европы, которые касаются этических и организационных вопросов охраны здоровья в местах лишения свободы, устанавливают следующее:
"13. Необходимо гарантировать и уважать соблюдение врачебной тайны...
38. Изоляция инфекционного пациента может быть оправдана только при условии, если такие же меры были бы приняты и за пределами исправительного учреждения, по тем же медицинским причинам.
39. Недопустимо применение каких-либо методов изоляции к лицу с положительным анализом на антитела к ВИЧ, за исключением случаев, описанных в параграфе 40.
40. Лица с тяжелыми заболеваниями, связанными со СПИДом, должны проходить лечение в медицинском отделе исправительного учреждения, без обязательного применения полной изоляции. Пациенты, нуждающиеся в защите от инфекций, распространяемых другими больными, должны быть изолированы только в случае угрозы заражения, особенно при серьезном ослаблении иммунной системы".
43. Соответствующие части Приложения к Рекомендации N R (93) 6 Комитета министров Совета Европы относительно тюрем и криминологических аспектов контроля над инфекционными заболеваниями, включая СПИД, и связанных с этим проблем здравоохранения в местах лишения свободы, предусматривают следующее:
"9. Так как отдельное содержание, изоляция и ограничения в работе, спорте и отдыхе не являются необходимостью для серопозитивных людей в обществе, такое же отношение должно быть и к серопозитивным заключенным".
44. Содержание под стражей ВИЧ-инфицированных лиц также рассматривалось в Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R (89) 14 по этическим проблемам, связанным с ВИЧ-инфекцией, в здравоохранении и в социальных учреждениях и в Рекомендации N R (98) 7, касающейся этических и организационных вопросов здравоохранения в местах лишения свободы.
45. Аналогичные рекомендации были даны в 1993 году Всемирной организацией здравоохранения в Руководящих принципах по проблемам ВИЧ-инфекции и СПИДу в тюрьмах:
"27. Поскольку отделение, изоляция и ограничения в работе и занятиях, спорте и отдыхе не считаются полезными или существенными в отношении ВИЧ-инфицированных лиц в обществе, эта же точка зрения должна приниматься и в отношении ВИЧ-инфицированных заключенных. Решения об изоляции по состоянию здоровья должны приниматься только медицинскими работниками и по тем же основаниям, которые существуют и для общества в целом, в соответствии с общественными стандартами и правилами. Права заключенных не должны ограничиваться больше, чем это строго необходимо по медицинским основаниям, и только так, как это предусмотрено стандартами и правилами общественного здравоохранения.
28. Изоляция на ограниченный срок может быть необходимой только по медицинским основаниям для ВИЧ-инфицированных заключенных, страдающих легочным туберкулезом в инфекционной стадии. Изоляция в профилактических целях может также потребоваться для заключенных с ослабленным иммунитетом, связанным со СПИДом, но должна проводиться только при информированном согласии заключенного. Решения о необходимости изоляции или отдельного содержания заключенных (включая ВИЧ-инфицированных) должны приниматься только по медицинским показаниям и только медицинскими работниками и не должны находиться под влиянием со стороны администрации исправительного учреждения...
32. Информация относительно статуса ВИЧ-инфицированного может быть раскрыта администрации исправительного учреждения только в том случае, если медицинские работники сочтут... что это необходимо для обеспечения безопасности и благополучия заключенных и персонала...".


Право


I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции


46. Заявитель в соответствии со статьей 3 Конвенции жаловался на предположительную угрозу приобретения ВИЧ-инфекции, на условия его перевозки между следственным изолятором N 77/1 в Москве и Московским городским судом и на условия его содержания в здании суда. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".


A. Приемлемость жалобы


1. Поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией


47. Заявитель первоначально жаловался на то, что его содержали в камере с ВИЧ-инфицированным заключенным. В своих замечаниях от 9 июня 2006 г. он подчеркивал, что ссылается на задержку уведомления о ВИЧ-положительном статусе К. До того, как он был об этом извещен, заявитель подвергался или опасался подвергнуться риску заражения, поскольку находился в одной камере с г-ном К. и не был осведомлен об угрозах, связанных с ВИЧ, и средствах защиты от него. Заявитель представил Европейскому Суду письменное заявление своего сокамерника П., который поддержал позицию заявителя.
48. Власти Российской Федерации заявили, что заявитель совместно с лицами, зараженными ВИЧ, не содержался и был проинформирован о правилах их содержания под стражей. Согласно российскому законодательству такие лица не содержатся отдельно от других заключенных.
49. Европейский Суд отмечает, что согласно существующим международным стандартам (см. § 41 - 45 настоящего Постановления) отдельное содержание, изоляция и ограничения в работе и отдыхе считаются излишними в случае с ВИЧ-инфицированными лицами в обществе или в местах заключения (см. также Постановление Европейского Суда по делу "Энхорн против Швеции" (Enhorn v. Sweden) жалоба N 56529/00, § 55, ECHR 2005-I). Во время их заключения такие лица не должны содержаться отдельно от остальных обитателей тюрьмы до тех пор, пока это не становится крайне необходимо по медицинским и другим существенным основаниям. ВИЧ-инфицированным заключенным должно быть предоставлено достаточное медицинское обслуживание с учетом обязательства сохранить тайну. Национальные власти должны предоставить всем заключенным информацию об опасности того или иного поведения и способах передачи ВИЧ-инфекции.
50. Европейский Суд рассмотрит жалобу заявителя исходя из предположения о том, что он содержался в одной камере с ВИЧ-инфицированным лицом. Европейский Суд не считает нужным проверять достоверность всех и каждого в отдельности из его утверждений, поскольку в любом случае его жалоба неприемлема по следующим причинам.
51. Европейский Суд еще раз напоминает, что соблюдение медицинской тайны, в частности, неприкосновенность информации о наличии у лица ВИЧ-инфекции, является основополагающим принципом для реализации права лица на уважение его или ее частной жизни, и что национальное законодательство должно, таким образом, поддерживать соответствующие меры безопасности для предотвращения раскрытия медицинской тайны, которое может идти вразрез с гарантиями статьи 8 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 25 февраля 1997 г. по делу "Z. против Финляндии" (Z v. Finland), Reports of Judgments and Decisions 1997-I, § 95).
52. С другой стороны, Европейский Суд напоминает, что согласно статье 3 Конвенции государство должно обеспечить, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, чтобы порядок и способ исполнения такой меры не подвергали лицо переживаниям и трудностям, интенсивность которых превышает неизбежный уровень страдания, присущий содержанию под стражей, и чтобы, принимая во внимание практические потребности, вытекающие из лишения лица свободы, его здоровье и благополучие обеспечивались бы надлежащим образом (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 92 - 94, ECHR 2000-XI; и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 208 <*>).
--------------------------------
<*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.


53. В данном деле не утверждалось, что заявитель заражен ВИЧ-инфекцией или что он был незаконно подвергнут реальному риску приобретения инфекции, например, через половой контакт или внутривенное введение лекарства. Один лишь факт того, что ВИЧ-инфицированные заключенные использовали одни и те же медицинские, гигиенические, столовые и другие приборы, что и все остальные заключенные, сам по себе не вызывает вопросов с точки зрения статьи 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Коробов и другие против Российской Федерации" (Korobov and Others v. Russia), жалоба N 67086/01). Следовательно, хотя Европейский Суд выражает сожаление по поводу отсутствия подробных сведений о консультировании заключенных по вопросам опасного поведения и способов передачи ВИЧ-инфекции, он не может установить при обстоятельствах данного дела уклонение должностных лиц от обеспечения здоровья заявителя.
54. Таким образом, Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя не обнаруживает признаков нарушения статьи 3 Конвенции. Отсюда следует, что эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.


2. Условия перевозки в здание суда и обратно и условия содержания в здании суда


55. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель должен был обжаловать вопросы условий его перевозки и содержания в здании суда прокурору. Они заключили, что заявитель в этом отношении не исчерпал все средства правовой защиты, предусмотренные национальным законодательством.
56. Европейский Суд отмечает, и это не оспаривалось сторонами разбирательства, что заявитель подал обе жалобы в Управление внутренних дел г. Москвы, где их рассмотрели в декабре 2003 г. (см. § 33 настоящего Постановления). Это было подтверждено сообщениями российских должностных лиц от 16 декабря 2003 г. и 15 и 20 марта 2006 г., которые были представлены властями Российской Федерации. Отсюда следует, что заявитель в достаточном объеме уведомил российских должностных лиц о своих жалобах, дал им возможность рассмотреть затронутые ими вопросы и при необходимости устранить ситуацию. В любом случае, власти Российской Федерации не указали, какое возмещение было бы предоставлено заявителю в случае обращения с жалобой к прокурору. Европейский Суд, таким образом, находит, что жалоба не подлежит отклонению на том основании, что заявитель не исчерпал всех средств правовой защиты, предоставленных ему национальным законодательством.
57. Европейский Суд заключает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям.


B. Существо жалобы


1. Доводы сторон


58. Заявитель утверждал, что в период судебного разбирательства его перевозили между следственным изолятором и зданием суда в течение 100 дней. Перед отправкой его содержали в крошечной камере и не обеспечивали завтраком и какой-либо пищей в течение всего дня. В Московском городском суде его содержали в камере размером в 2,4 кв. м вместе с несколькими другими заключенными. После заседания его отправляли обратно в эту камеру, где содержали до 18 или 20 часов без доступа в туалет. Поездка из здания суда в следственный изолятор занимала несколько часов, так что он оказывался в своей камере около полуночи.
59. Власти Российской Федерации возражали, что жалобы заявителя не обоснованы, поскольку он не указал конкретные дни, когда его транспортировка из здания суда в следственный изолятор предположительно продолжалась несколько часов. Такая перевозка обычно не занимала больше 30 минут. По соображениям безопасности с декабря 2003 г. заявитель и другие подсудимые по данному делу доставлялись в суд и обратно прямым маршрутом. Перед отправкой в суд заявителю предоставляли горячий завтрак и сухой паек в соответствии с применимым законодательством (см. § 36 и 37 настоящего Постановления). Ему также было разрешено брать с собой продукты, переданные ему родственниками или купленные в тюремном магазине. В здании суда заявитель содержался в достойных условиях в камере размером 1,95 кв. м.


2. Мнение Европейского Суда


60. Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы обращение рассматривалось как унижающее достоинство или бесчеловечное в значении статьи 3 Конвенции, оно должно достигать минимальной степени суровости (см. Постановление Европейского Суда по делу "Прайс против Соединенного Королевства" (Price v. United Kingdom), жалоба N 33394/96, § 24, ECHR 2001-VII). При оценке условий заключения в расчет должны быть приняты совокупные последствия этих условий, так же как и конкретные утверждения заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 46, ECHR 2001-II).
61. Европейский Суд указывает вначале, что основу жалобы заявителя составляют длительность его перевозки между следственным изолятором и зданием суда, условия его содержания в конвойных помещениях здания суда и голодание в дни судебных заседаний. Европейский Суд не может принять в качестве доказательства документ, предоставленный властями Российской Федерации, который указывает на время транспортировки заключенных. Этот документ не датирован и не содержит указания на какой-либо конкретный период. Власти Российской Федерации не предоставили никаких других доказательств в поддержку заявления, что поездки не занимали больше 30 минут. С другой стороны, представляется, что национальным властям были известны трудности, связанные с транспортировкой заключенных между следственным изолятором и Московским городским судом в 2002 году, в частности, что касается слишком большой длительности поездок и переполненности тюремных фургонов (см. § 33 настоящего Постановления; см. также письмо от 26 ноября 2003 г. начальника Московского управления исполнения наказаний, указанное в Решении Европейского Суда от 12 января 2006 г. по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia), жалоба N 42239/02, относительно соподсудимого заявителя в национальном судебном процессе).
62. В этой связи Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение статьи 3 Конвенции в деле, когда заявитель перевозился вместе с другими заключенными в одноместном отделении площадью 1 кв. м (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 117 - 120, ECHR 2005... (извлечения)). Европейский Суд указал, что заявитель в том деле подвергался этим стесненным условиям два раза в день в течение 200 дней, пока продолжались судебные слушания.
63. Что касается содержания в здании суда, Европейский Суд принимает утверждение властей Российской Федерации о том, что заявитель содержался в камере размером 1,95 кв. м. В отсутствие комментариев властей Российской Федерации Европейский Суд склонен принять утверждение заявителя, что он делил камеру с одним или более заключенными. Европейский Суд учитывает тот факт, что заявитель содержался там только часть дня (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2005 г. по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia), жалоба N 5140/02, § 68 <*>). Тем не менее ввиду того, что заявитель претерпевал такие стесненные условия значительное количество раз, Европейский Суд полагает, что это обстоятельство дела также может рассматриваться с точки зрения статьи 3 Конвенции.
--------------------------------
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.


64. Кроме того, представляется, что заявитель не получал достаточное питание в дни, когда его отправляли в суд (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Багель против Российской Федерации" (Bagel v. Russia), жалоба N 37810/03, § 67 - 71 <*>; и Решение Европейского Суда от 28 октября 2004 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00). Не представлено ни одного доказательства того, что заявитель получал сухой паек взамен. В любом случае, как можно видеть из документов, представленных властями Российской Федерации, заключенные не могли воспользоваться сухим пайком, поскольку в помещениях для заключенных в здании суда отсутствовали условия для разогревания и принятия пищи. Разрешение брать с собой свои продукты не может составлять достаточные меры обеспечения питанием, поскольку государство не освобождается от обязанности обеспечивать благополучие лиц, лишенных свободы (см. Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2007 г. по делу "Степуляк против Молдавии" (Stepuleac v. Moldova), жалоба N 8207/06, § 55; Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Кадикис против Латвии" (Kadikis v. Latvia) (N 2), жалоба N 62393/00, § 55; см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, § 109, ECHR 2001-VIII).
--------------------------------
<*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.


65. Таким образом, в настоящем деле заявитель в большом количестве случаев перевозился в неприемлемых условиях. В эти дни его не обеспечивали достаточным питанием и содержали в стесненных условиях в здании суда. И то, и другое обращение с заявителем имело место во время судебного разбирательства, когда он особенно нуждался в сосредоточенности и способности к умственной деятельности. Европейский Суд полагает, что вышеизложенные соображения в совокупности позволяют сделать вывод о том, что бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которому подвергся заявитель, превысило минимальный уровень суровости, требуемый для установления нарушения статьи 3 Конвенции.


II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции


66. Заявитель со ссылкой на пункт 3 статьи 5 Конвенции жаловался, что его предварительное заключение было чрезмерно длительным в отсутствие достаточного обоснования. Соответствующая часть статьи 5 предусматривает:
"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".


A. Приемлемость жалобы


67. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по любым другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.


B. Существо жалобы


68. Власти Российской Федерации утверждали, что статья 239-1 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР относительно сроков содержания под стражей не может быть применена к заявителю, поскольку он обвинялся в особо тяжких преступлениях. После вступления в силу в июле 2002 г. нового Уголовно-процессуального кодекса содержание под стражей было продлено из-за тяжести обвинений против него и наличия оснований полагать, что он может скрыться или воспрепятствовать правосудию. Такое длительное содержание под стражей заявителя было связано с медленным течением судебного разбирательства, которое, в свою очередь, объяснялось сложностью дела, большим числом подсудимых и поведением заявителя и его представителя в ходе судебного процесса.
69. Заявитель поддержал свою жалобу.
70. Европейский Суд обращает внимание, что содержание заявителя под стражей началось 20 января 1998 г., в день задержания, а закончилось 10 ноября 2004 г., в день вынесения приговора по уголовному делу Московским городским судом. Общая длительность содержания под стражей, таким образом, составляет шесть лет, девять месяцев и 22 дня. Европейский Суд обладает компетенцией ratione temporis <*> в части периода содержания под стражей после вступления в силу Конвенции в отношении Российской Федерации 5 мая 1998 г., который составляет шесть лет, шесть месяцев и восемь дней.
--------------------------------
<*> Ratione temporis (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с временем", критерий времени, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).


71. Европейский Суд напоминает, что сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности заключения под стражу, однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным, и Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами (см. Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 44, ECHR 2006...). Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства.
72. Европейский Суд призван решать вопрос о наличии или отсутствии нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции именно на основе мотивировки решений национальных судов и документированных фактов, приведенных в жалобах заявителя (loc. cit. <*>). Европейский Суд, таким образом, должен исследовать мотивы, приведенные российскими судами, а именно тяжесть предъявленных заявителю обвинений и возможность того, что он скроется от следствия или суда или воспрепятствует производству по уголовному делу.
--------------------------------
<*> Loc. cit. (лат.) - процитированное место (прим. переводчика).


73. Европейский Суд неоднократно указывал, что хотя тяжесть предъявленных обвинений или тяжесть приговора имеет значение при оценке риска того, что обвиняемый скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует производству по уголовному делу, они не могут сами по себе оправдывать длительного досудебного содержания под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, § 80 и 81).
74. Европейский Суд отмечает, что городской суд использовал упрощенную формулировку для продления нескольким обвиняемым срока содержания под стражей, не описывая их конкретные обстоятельства сколько-нибудь подробно. Европейский Суд не исключает возможности существования общего риска, вытекающего из организованного характера предполагаемой преступной деятельности заявителя, который мог составлять основу его содержания под стражей в течение определенного срока (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кучера против Словакии" (Kucera v. Slovakia), жалоба N 48666/99, § 95, ECHR 2007... (извлечения), и Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Целеевский против Польши" (Celejewski v. Poland), жалоба N 17584/04, § 37 и 38). В таких делах с участием многих обвиняемых необходимость получения многочисленных доказательств из разных источников и установления фактов и степени предполагаемой ответственности каждого из обвиняемых может составлять относимое и достаточное основание для содержания заявителя под стражей в течение срока, необходимого для завершения расследования, подготовки обвинительного заключения и получения показаний от обвиняемого (loc. cit.). Однако в настоящем деле национальный суд не ссылался на какие-либо конкретные факты, свидетельствующие о том, что заявитель воспрепятствует производству по уголовному делу. Он не указал также каких-либо аспектов характера или поведения заявителя, которые оправдывали бы его заключение о сохранении риска того, что он скроется от следствия.
75. Чрезмерная длительность содержания заявителя под стражей вызывает серьезную озабоченность Европейского Суда. Ни на одной стадии разбирательства национальные власти не рассматривали вопрос о том, было ли нарушено его право "на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда". Европейский Суд полагает, что при таких обстоятельствах российские власти должны были выдвинуть крайне весомые основания для продолжения содержания заявителя под стражей.
76. С учетом изложенных выше соображений Европейский Суд находит, что власти не исполнили обязанность представить достаточные основания для содержания заявителя под стражей в течение более чем шести лет. При таких обстоятельствах не является необходимым определение того, осуществлялось ли разбирательство "с особой тщательностью".
77. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.


III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции


78. Заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, что длительность разбирательства его уголовного дела была чрезмерной. Соответствующая часть пункта 1 статьи 6 Конвенции гласит следующее:
"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".


A. Приемлемость жалобы


79. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.


B. Существо жалобы


1. Период, который должен быть принят во внимание


80. Европейский Суд напоминает, что период, который должен рассматриваться в данном деле, начался 20 января 1998 г., когда заявитель был задержан, а закончился 15 ноября 2005 г., когда суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения. Таким образом, общая длительность судебного разбирательства составила семь лет, 10 месяцев и 27 дней, из которых семь лет, шесть месяцев и 13 дней относятся к компетенции Европейского Суда ratione temporis.


2. Разумность срока рассмотрения дела


81. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность судебных разбирательств обусловлена сложностью дела, большим числом подсудимых, их требованием о рассмотрении дела присяжными и частой неявкой их адвокатов на заседания. Отдельные свидетели и потерпевшие также не являлись в суд, и необходимо было обеспечивать их явку. Некоторые задержки происходили из-за занятости председательствующего судьи в другом деле. По словам властей Российской Федерации, в целом было отложено более 100 заседаний; из которых 46 исключительно из-за неявки адвокатов подсудимых; 35 других заседаний были отложены по той же причине или из-за неявки свидетелей и потерпевших, или из-за болезни подсудимых или их адвокатов.
82. Заявитель утверждал, что ему не может быть поставлен в вину выбор рассмотрения дела присяжными. Даже после того, как вопрос юрисдикции был решен, в деле не происходило никаких изменений более чем два года. Хотя большое количество заседаний было назначено в течение 2001 и 2002 годов, все они были отложены, а настоящей причиной было участие председательствующего в другом деле. В 2001 и 2002 годах председательствующий заменялся другими судьями Московского городского суда; народные заседатели менялись несколько раз. В 2001 году Московский городской суд не принимал никаких мер, чтобы обеспечить явку определенных подсудимых или их адвокатов каждый раз, когда назначалось заседание. Заявитель и его представитель присутствовали на слушаниях и не несут ответственность за длительность судебного разбирательства.
83. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебных разбирательств подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложность дела и поведение заявителя и соответствующих должностных лиц (см. в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Пелиссье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II). Европейский Суд рассмотрел жалобу заявителя, учитывая, что она в основном касалась рассмотрения дела судами первой и кассационной инстанций (см., Решение Европейского Суда от 8 июля 2004 г. по делу "Даусон против Ирландии" (Dawson v. Ireland), жалоба N 21826/02).
84. Европейский Суд допускает, что дело характеризуется определенной степенью сложности; оно затрагивает большое число подсудимых, обвиняемых в ряде эпизодов тяжких преступлений. Признавая, что задача судебного разбирательства еще более усложнялась под воздействием этих факторов, Европейский Суд не может согласиться с тем, что сложность дела сама по себе была достаточной для оправдания общей длительности судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 23 мая 2006 г. по делу "Маттила против Финляндии" (Mattila v. Finland), жалоба N 77138/01, § 15). Потребовалось больше года, чтобы определить, какому суду подсудно дело, тем не менее, процессуальная сложность из-за необходимости передачи дела между различными судами также не может оправдывать промедление (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2003 г. по делу "S.H.K. против Болгарии" (S.H.K. v. Bulgaria), жалоба N 37355/97, § 32; и Постановление Европейского Суда от 30 октября 1998 г. по делу "Стырановский против Польши" (Styranowski v. Poland), Reports 1998 VIII, pp. 3376 - 3377, § 51).
85. Что касается поведения заявителя, Европейский Суд напоминает, что заявитель не может принуждаться к активному сотрудничеству с судебными властями, так же как ему не может ставиться в вину использование всех средств правовой защиты, предусмотренных национальным законодательством, при отстаивании своих интересов (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 88 <*>). Власти Российской Федерации не утверждали, что заявитель не являлся в суд, злоупотреблял законным правом на защиту, подавая ходатайства под надуманными предлогами или предъявляя необоснованные требования, или совершал иные действия, влиявшие на длительность судебных разбирательств (см. Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Комарова против Российской Федерации" (Komarova v. Russia), жалоба N 19126/02, § 50 <**>). По-видимому, неявка или болезнь адвоката заявителя вызывали задержку только в четырех случаях. Подводя итог, Европейский Суд находит, что заявитель не повлиял на длительность судебных разбирательств в значительной степени.
--------------------------------
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.
<**> Там же. N 7/2007.


86. С другой стороны, Европейский Суд полагает, что определенные задержки были вызваны национальными должностными лицами. Европейский Суд уже отмечал задержку в один год при разрешении вопроса о подсудности дела. После того, как дело было назначено для рассмотрения в Мосгорсуде в сентябре 2000 г., возникли неоправданные перерывы в разбирательстве в мае - сентябре 2001 г., апреле - июне 2002 г., июле - сентябре 2002 г. Сторонами не оспаривалось, что множество слушаний были перенесены, в частности, из-за занятости председательствующего в другом деле или из-за отсутствия адвокатов других подсудимых. Фактически рассмотрение дела началось только в марте 2003 г., т.е. спустя два года и пять месяцев после того, как дело было передано в суд. Из материалов дела следует также, что в нескольких случаях в 2004 году судья, которому было поручено дело, давал указание судебным приставам подвергнуть приводу неявившихся свидетелей, потерпевших и переводчика.
87. Хотя государство не может нести ответственность за каждый недостаток, связанный с действиями адвоката, работающего по назначению, а тем более привлеченного клиентом по договору (см. Постановление Большой Палаты по делу "Эрми против Италии" (Hermi v. Italy), жалоба N 18114/02, § 96, ECHR 2006...), это не освобождает государство от обязанности организовать правовую систему таким образом, чтобы его суды могли исполнять обязанность по рассмотрению дел в течение разумного срока (см. Постановление Большой Палаты от 8 июня 2006 г. по делу "Сюрмели против Германии" (Surmeli v. Germany), жалоба N 75529/01, § 129). Власти Российской Федерации не представили никаких объяснений по поводу того, исполнили ли приставы данные им распоряжения. Не было приведено никаких свидетельств о том, все ли предусмотренные национальным законодательством меры принуждения были приняты к участникам судебных разбирательств (см. Постановление Европейского Суда от 27 сентября 2007 г. по делу "Зементова против Российской Федерации" (Zementova v. Russia), жалоба N 942/02, § 70 <*>; Постановление Европейского Суда от 8 марта 2007 г. по делу "Сидоренко против Российской Федерации" (Sidorenko v. Russia), жалоба N 4459/03, § 34 <**>; и Постановление Европейского Суда от 22 сентября 2005 г. по делу "Соколов против Российской Федерации" (Sokolov v. Russia), жалоба N 3734/02, § 40 <***>).
--------------------------------
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.
<**> Там же. N 1/2008.
<***> Там же. N 5/2006.


88. Также власти Российской Федерации не представили ни одного убедительного объяснения по поводу постоянных замен председательствующего судьи и народных заседателей в ходе судебных разбирательств, которые безусловно содействовали их общей длительности. Европейский Суд полагает, что замена не должна допускаться для удобства работы суда, и что причины для замены должны быть указаны в протоколе.
89. Наконец, Европейский Суд принимает во внимание, что на всем протяжении судебного разбирательства заявитель находился под стражей, поэтому от должностных лиц требовалась особая тщательность. Европейский Суд также учитывает свои выводы в отношении жалобы заявителя на условия его перевозки и содержания в дни судебных заседаний, большинство из которых заканчивалось отложением (см. § 64 настоящего Постановления).
90. Делая общий вывод, Европейский Суд заключает, что в обстоятельствах дела требование "разумного срока" не было соблюдено. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.


IV. Применение статьи 41 Конвенции


91. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".


A. Ущерб


92. Заявитель требовал 80 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
93. Власти Российской Федерации считали это требование необоснованным.
94. Европейский Суд полагает, что заявитель должен был испытывать чувства неудовлетворенности и несправедливости вследствие неприемлемых условий перевозки и содержания в дни судебных заседаний, чрезмерно длительного предварительного заключения без достаточных причин и медленного течения разбирательства его дела. Европейский Суд считает, что заявителю был причинен моральный вред, достаточной компенсацией которого не может быть признано установление факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 9 600 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.


B. Судебные расходы и издержки


95. Заявитель также требовал 4 000 евро в связи с его представительством в Европейском Суде, которое осуществлял г-н С. Ибрагимов на основании договора, предусматривающего условный гонорар.
96. Власти Российской Федерации возражали, что заявитель не представил ни одного документа, включая указанный им договор, доказывающего, что заявитель понес какие-либо расходы.
97. Европейский Суд отмечает, что заявитель не просил об освобождении от оплаты юридической помощи в разбирательстве в Европейском суде.
98. Согласно прецедентному праву Европейского Суда заявитель имеет право на компенсацию его или ее расходов и затрат только в том случае, если установлено, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд отмечает, что заявитель был представлен на протяжении разбирательства в Европейском Суде г-ном Ибрагимовым. Тем не менее заявитель не представил копию какого-либо договора, свидетельствующего, что он понес указанные выше расходы или имел законное обязательство уплатить вознаграждение г-ну Ибрагимову (см. Постановление Европейского Суда от 18 ноября 2004 г. по делу "Папаставру и другие против Греции" (Papastavrou and Others v. Greece) (вопрос о компенсации), жалоба N 46372/99, § 24; Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, § 127; Постановление Европейского Суда от 12 июня 2007 г. по делу "Флукс против Молдавии" (Flux v. Moldova) (N 3), жалоба N 32558/03, § 38; и Постановление Европейского Суда от 28 июня 2007 г. по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia), жалоба N 65734/01, § 133). Заявитель не представил каких-либо данных в подробной разбивке или ставок и количества часов, на основании которых работал представитель. Европейский Суд, таким образом, отклоняет жалобу заявителя в этой части.


C. Процентная ставка при просрочке платежей


99. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.


На основании изложенного Суд единогласно:


1) объявил жалобу в части условий транспортировки заявителя и содержания его под стражей в дни судебных заседаний, срока содержания под стражей и продолжительности судебного разбирательства приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий перевозки заявителя и содержания его под стражей в дни судебных заседаний;
3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;
4) постановил, что имело место нарушение требования "разумного срока", установленного пунктом 1 статьи 6 Конвенции;
5) постановил:
(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 9 600 евро (девять тысяч шестьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, которые подлежат переводу в рубли по курсу, установленному на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;
(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 31 июля 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.


Председатель Палаты Суда
Х.РОЗАКИС


Секретарь Секции Суда
С.НИЛЬСЕН




------------------------------------------------------------------